Неточные совпадения
Красота, про которую я говорю, не материя: она не палит только зноем страстных желаний: она прежде всего будит в человеке человека, шевелит мысль, поднимает дух, оплодотворяет
творческую силу
гения, если сама стоит на высоте своего достоинства, не тратит лучи свои на мелочь, не грязнит чистоту…
Все
творческое в культуре носит на себе печать национального
гения.
Представьте же себе артиста-юношу, мистика, художника, одаренного
творческой силой, и притом фанатика, под влиянием совершающегося, под влиянием царского вызова и своего собственного
гения.
Творческие подъемы
гения, так часто связанного с несчастной жизнью на земле и не признанного, уходят в Царство Божье.
Гностики первых веков христианской эры были могучими умами, с
творческой фантазией, среди них были такие
гении, как Валентин.
История знает более сильные, более
творческие религиозные эпохи, ознаменованные появлением религиозных
гениев, пророков и святых.
Нужен
гений или огромный
творческий дар, чтобы сказать что-то, сказать же о чем-то можно и при гораздо более скромных дарованиях.
Вещи, самые чуждые для нас в нашей привычной жизни, кажутся нам близкими в создании художника: нам знакомы, как будто родственные, и мучительные искания Фауста, и сумасшествие Лира, и ожесточение Чайльд-Гарольда; читая их, мы до того подчиняемся
творческой силе
гения, что находим в себе силы, даже из-под всей грязи и пошлости, обсыпавшей нас, просунуть голову на свет и свежий воздух и сознать, что действительно создание поэта верно человеческой природе, что так должно быть, что иначе и быть не может…
Чтобы постигнуть религию, познать specificum религиозного в его своеобразии, нужно изучать жизнь тех, кто является
гением в религии (как и для эстетики, законы красоты установляются ведь не курсами профессоров эстетики, но
творческими созданиями художественного
гения).
Гениальность потенциально присуща личности, хотя бы она и не была
гением, ибо личность есть целостность и
творческое отношение к жизни.
За идеальными ценностями в своё время стояли пророки и
гении,
творческое вдохновение и горение.
Гений никогда не вмещается в общество, он всегда его превосходит, и
творческие акты его идут из другого порядка.
Свобода, ничем не детерминированная, дает ответ на Божий зов к
творческому деланию, но она дает этот ответ в соединении с даром, с
гением, полученным от Бога при творении, и с материалами, находящимися в сотворенном мире.
Богом дан человеку
творческий дар, талант,
гений и дан мир, в котором и через который должен совершаться
творческий акт.
Соединение гениальной натуры и первородного
творческого процесса, прорывающегося к первоисточникам, с очень большим даром, талантом реализации творчества в продуктах и образует
гения.
На вершинах своего
творческого пути русский
гений остро чувствовал свое одиночество, оторванность от почвы, свою вину — и бросался вниз, хотел приникнуть к земле и к народу.
Творческий огонь
гения всегда, в сущности, хотел, чтобы этот мир детерминации и объектности сгорел и был заменен миром свободы и
творческого полета.
В творчестве есть два элемента — элемент благодати, т. е. вдохновения свыше в человеке, обладание человеком
гения, дара, и элемент свободы, ни из чего не выводимой и ничем не детерминированной, которым определяется новизна в
творческом акте.
Старохристианское сознание пытается верить, что на высших ступенях святости, в опыте святых раскрывается
творческая тайна бытия, тайна, превышающая ту, что раскрывается в творчестве
гения.
С одной святостью Серафима без
гения Пушкина не достигается
творческая цель мира.
Творческая, активная природа философского познания чувствовалась в полете
гения, но придавлена была всеобщим послушанием необходимости, связанным, как будет видно, глубочайшими религиозными причинами.
Есть натуры гениальные по онтологической своей природе, по
творческой своей неприспособленности к «миру сему», хотя и не
гении.
Нет, в этих творениях уже сгорело зло леонардовской природы и демонизм его претворился в иное бытие, пройдя через
творческий экстаз
гения.
Человек создан Творцом гениальным (не непременно
гением) и гениальность должен раскрыть в себе
творческой активностью, победить все лично-эгоистическое и лично-самолюбивое, всякий страх собственной гибели, всякую оглядку на других.
И вот рождается вопрос: в жертве
гения, в его
творческом исступлении нет ли иной святости перед Богом, иного религиозного делания, равнодостойного канонической святости?
Творческий путь
гения требует жертвы, не меньшей жертвы, чем жертвенность пути святости.
Все смотрят на него с недоумением, как бы спрашивая его, что такое Санкт-Петербург. И тут с красноречием
гения творческого, всемогущего поведает он окружающим его свои исполинские планы. Холодный, расчетливый Шереметев представляет неудобства: он указывает на дремучие леса, непроходимые болота и, наконец, на маститое дерево, служившее туземцам для отметки высоты, по которую в разные времена невские воды выходили из берегов своих.
В революционном максимализме всегда отсутствует
творческий исторический инстинкт, и никогда
гений не влечется в эту сторону.